Настолько дьявол жизнь нам искалечил,
Настолько доля человека нелегка,
Что кажется нам- быть не может легче.
Лишь бы не хуже. Пусть, как есть пока.
И все живут под страхом новых бедствий,
Которые вдруг свалятся неведомо за что.
И тягостных, мучительных последствий.
Кто нам послал их? Может Конь в Пальто?
Но, если Бог во всём, то значит всё от Бога?
За что обрушивает Бог на нас Свой гнев?
И люди думают : Ну, где ж сыскать дорогу,
Чтоб в отношеньях с Богом был посев..
Все люди знают – в жизни всё трудом даётся,
И всё на свете нужно чем-то засужить.
Кто любит жить легко, тем отвечать придётся.
Или под вечным страхом им придётся жить.
А злого Бога надо как нибудь умаслить.
Хотим, чтоб Он к нам хоть чуть-чуть благоволил.
И дал нам Бог ну, хоть частичку, счастья.
К нам был помягче Он, хоть что-то, отделил.
И люди шествуют по Храмам Православным,
Там в блеске золота, средь роскоши- ты клоп.
Здесь всё возвышенно, покрыто некой тайной.
И чудодействует кадилом в блеске Поп.
Люди, как козявочки, закутавшись платками,
От страха сгорбившись, склонились у икон.
И боссы Православные с огромными крестами,
Плачевные хоры и куполов злачёных звон.
Шмуль Изя,
США, Шт. Нью Йорк, г. Колони
Евангельский христианин. Хочу угождать Богу.
Прочитано 8151 раз. Голосов 3. Средняя оценка: 4,67
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Изя, а что: у Православных меньше святых мучеников, чем у протестантов? Зачем эти "наезды"? Советую познакомиться с Православием и православными получше)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
